Story of my life
Searching for the right
But it keeps avoiding me
Sorrow in my soul
Cause it seems that wrong
Really loves my company

Ты входишь в комнату, держа в руках стакан молока. Мягкими шагами подходишь ко мне, садишься на край футона, протягиваешь стакан. Я стараюсь не смотреть на тебя, когда беру его, я вообще стараюсь в последнее время не смотреть на тебя. Раньше я любил смотреть в твои теплые, немного детские глаза, любоваться солнечным светом, разлитом в этом мягком шоколаде… Сейчас я уже не помню, когда в последний раз смотрел тебе в глаза… Стоит мне поднять на тебя взгляд, заметить твою добрую ласковую улыбку, как мое тело сводит судорогой, у меня подкашиваются ноги, в животе появляется ощущение, словно в нем сверлят отверстие, медленно, насквозь, оставляя зияющую пустоту. Я чувствую себя грязным и низким, огромных трудов мне стоит сохранять внешне спокойное выражение лица. Мне иногда даже удается изобразить улыбку, хотя собственные губы и мышцы лица кажутся мне резиновыми, а перед глазами пляшут цветные точки, закрывая от меня весь мир. Я с каждым днем все хуже ориентируюсь в своей жизни, все с большим трудом подбираю слова для самых, казалось бы, простых фраз. Почему-то судьба всегда вносит свои коррективы в мою жизнь лишь в виде неприятностей, а вот когда необходим ее счастливый перст, провидение оставляет меня справляться своими силами. Может, это расплата?.. Всегда ненавидел ложь, а теперь я сам лгу, лгу самым извращенным способом, ложь стала нормой моей жизни. И я не могу ничего изменить. А если быть честным до конца, то и не хочу…

He’s more than a man
And this is more than love
The reason that this guy is blue
The clouds are rolling in
Because I'm gone again
And to him I just can't be true

Ты что-то спрашиваешь, я что-то бормочу в ответ, глядя мимо тебя. Я не чувствую вкуса молока, поэтому ставлю почти полный стакан на стол. Подхожу к окну. Ну да, вечер и дождь. Обычная осенняя погода, какая бывает в конце октября или в ноябре, но сейчас сентябрь, должны стоять лазурные дни, а тут дожди почти целыми сутками. Даже погода со мной не заодно, в ясные дни у меня, по крайней мере, получается трезво мыслить, дожди же размывают и без того нестойкие мысли. Бросаю взгляд на часы и слегка вздыхаю. Пора идти. Пора снова лгать. Лгать тебе.
Набираю побольше воздуха в легкие и отработанным за долгие месяцы небрежным тоном говорю, что мне надо идти. Я не смотрю на тебя, но чувствую, как твои солнечные глаза тускнеют, как умирает на твоем лице улыбка. Ты не спрашиваешь меня, куда я в такой час и в такой дождь, ты уже давно не спрашиваешь, и это мучает меня сильнее, чем твои обеспокоенные расспросы раньше. Потому что ты все уже знаешь сам…

And I know that he knows I'm unfaithful
And it kills him inside
To know that I am happy with some other guy
I can see him dying

Ты давно знаешь. Ведь ты всегда чувствуешь других, ты непостижимым образом видишь скрытые в глубине сердца чувства. А уж я для тебя и вовсе прозрачен, как тонкое стекло. Ты все знаешь. Знаешь, что я тебе не верен, что давно изменяю тебе. И если не знаешь, то точно чувствуешь. И, несмотря на это, ты даже не пытаешься вызвать меня на разговор, намекнуть, что в курсе, какая я сволочь, устроить мне сцену ревности, в конце концов. Ты продолжаешь вести себя со мной так же, как и раньше, только что-то неуловимо-печальное появилось в тебе, в твоих шагах, голосе, прикосновениях, наверное, и в глазах тоже… И я знаю, что это точит тебя изнутри так же, как моя вина медленно, с садистским наслаждением пожирает меня. Ты таешь. Иногда мне хочется закричать: почему? Почему ты так поступаешь, Йо?! Зачем делаешь вид, что ничего не случилось? Я же вижу, как ты умираешь…

I don't wanna do this anymore
I don't wanna be the reason why
Everytime I walk out the door
I see him die a little more inside
I don't wanna hurt him anymore
I don't wanna take away his life
I don't wanna be a murderer

Мне жутко осознавать, что я становлюсь причиной твоей медленной смерти, твоей продолжительной агонии. Я не хочу этого, Йо, не хочу, поверь мне! Я не хочу убивать тебя! Только не тебя! Убийством меня не испугаешь и не шокируешь, с моих рук никогда не смоются следы крови людей, ставших жертвами моей чудовищной ненависти к этому миру. Но я уже смирился с этой виной и готов держать ответ за эти преступления, когда придет время. Но возможно ли смириться с тем, что теперь я твой убийца? Ты столько сделал для меня… Ты разглядел в полыхающем ненавистью и гневом кровожадном чудовище частичку добра, которую, наверное, не замечал в себе даже я сам, и помог ей набрать силу и преобразить меня. Ты осветил мне путь своими лучистыми глазами, подарил мне свою дружбу. Ты даже полюбил меня, вечно холодного и язвящего, всегда готового к драке, не лезущего в карман за острым или оскорбительным словом. И самое невероятное – ты умудрился влюбить меня в себя. Ты делал меня счастливым два незаметных в своем радостном беге года, ты просто подарил мне жизнь. А теперь я тебя убиваю. И я не хочу этого делать, но делаю снова и снова, день за днем, с каждым очередным хлопком двери нашей комнаты поздним дождливым вечером...

Cause I know that he knows I'm unfaithful
And it kills him inside
To know that I am happy with some other guy
I can see him dying

Все началось в день твоего рождения. Мы поехали в элитный бильярдный клуб, потому что ты давно просил меня научить тебя играть на бильярде. Я относился к этой идее довольно скептически, но, к моему удивлению, дело пошло, у тебя неплохо получалось. Тебя охватил азарт, а мне игра скоро надоела, и я отошел к барной стойке, оставив тебя играть у стола. Мне было скучно, я уже подумывал, не сказать ли тебе, чтобы закруглялся… Неожиданно ко мне кто-то подошел, и, подняв взгляд, я окунулся в глубокие темные глаза, почти точные копии твоих, вот только они были чернее, обжигали пламенем, и в них не было твоей улыбки – в них плескалась усмешка. Я смотрел ему в глаза, не в силах отвести взгляд. Не думаю, что он применил гипноз, я не хочу никого винить в своей слабости. Он протянул мне изящный хрустальный бокал с шампанским – да, ведь у него сегодня тоже был день рождения. Я никогда не пил ничего крепче чая, но тут неожиданно сделал глоток, потом еще. Ты нас не замечал, мы стояли далеко… В обжигающе черных глазах я увидел то же пламя, что и в тот день, когда он пытался заманить меня в свою команду, а если отбросить формальные фразы – в свою постель… Я всегда знал его мысли, знал, что Хао хочет меня. Шампанское быстро на меня подействовало, поэтому я согласился пойти за ним в «местечко потише». В тот момент меня увлекала эта игра, мне всегда нравилось ходить по лезвию ножа, играя с огнем… Мне казалось, что я держу ситуацию в своих руках. Я не учел, что играл с огнем в буквальном смысле этого слова. Он провел меня в VIP-комнату и запер дверь. Огненный поцелуй, опаляющий губы, легкие и душу, раскаленное дыхание на моей коже, способное превратить ее в угольки… Разум сгорает в этой огненной феерии безумия… Нет, он меня не насиловал. Я сам отвечал на поцелуи, задыхаясь, дрожа, что-то бессвязно лепеча в краткие моменты, когда его губы отпускали мои. Хао поднял меня, как пушинку, швырнул на огромную кровать, моя спина соприкоснулась с красным бархатом покрывала, на котором были вышиты языки пламени… Пламя окружало меня со всех сторон и бесновалось внутри меня. Все мои мысли, разум и даже твой образ просто сгорели и развеялись пеплом. Остались мы - я и твой брат, сцепленные в объятиях, сами в объятиях пламени. Его ласки… Я кричал от них – они были жесткими, болезненными, совсем не такими, как твои. Но… мне нравилось, мне и теперь это нравится, я не хочу врать хотя бы себе. Я захлебывался болью, у меня темнело в глазах, но тогда мне было все равно, я хотел этого, я согласился бы и на большее. Он знает, как причинять боль, чтобы она заставила сходить с ума от удовольствия и желания вновь и вновь ее испытывать, даже если тело будет дергаться почти в агонии…
Когда все закончилось, я, наконец, осознал, что произошло. Словно к слепому внезапно вернулось зрение. Нельзя описать, что я почувствовал, какие мысли пронеслись у меня в голове. Я вскочил с кровати, лихорадочно натягивая одежду. Хао не мешал мне, только пристально наблюдал за мной, а в глазах бесновалось жестокое пламя. Он поймал меня уже у двери и, глядя прямо в глаза, шепнул с уничтожающей ухмылкой:
-Спасибо за прекрасный подарок, Рен.
Меня затошнило, я почувствовал себя обыкновенной шлюшкой. Не помню, как нашел выход, как бежал через зал, как очутился на улице… Следующие несколько часов просто растворились в моей памяти. Помню только, как ты снимал меня с табурета в каком-то баре, как почти на руках тащил в машину и крепко прижимал меня к себе в салоне, потому что нас швыряло из стороны в сторону – этот чертов экстримал Юсуи наконец-то воплотил в жизнь свою голубую мечту сесть за руль моего спортивного автомобиля… Потом ты пичкал меня какими-то настойками, держал лед у моего лба, одновременно пытаясь измерить мне температуру. Я не знаю, что было в твоих глазах – хотя я находился в полубессознательном состоянии, я прекрасно помнил, что произошло в бильярд-клубе, и уже не мог смотреть тебе в глаза. У меня болело все тело, внутренности горели, а в ушах звучал его ядовитый голос, шепчущий: «Спасибо за прекрасный подарок, Рен». Внутри меня все корчилось при твоих ласковых прикосновениях и звуках заботливого голоса – ты ведь не знал, какой «подарок» я тебе сегодня сделал… И самое мерзкое – я желал повторения…

His trust
I might as well take a gun and put it to his head
Get it over with
I don't wanna do this аnymore

Ты потом все узнал, когда я начал пропадать почти каждый вечер. Сначала я говорил про семейный бизнес, про встречи с кузенами, про занятия… Ты всему верил, ты просто не мог подумать, что я могу тебе так нагло врать. Потом ты перестал меня спрашивать, куда я иду, и я даже испытал облегчение. Но затем я увидел, как жизнь тебя медленно покидает, как ты превращаешься в очень блеклую тень прежнего Йо. Я понял, что ты все знаешь. Конечно, ты не догадываешься, с кем именно я провожу вечера, но ты точно знаешь, что я тебе изменяю, и это высасывает из тебя жизненные и душевные силы. После той ночи с Хао я регулярно встречаюсь с ним и не могу противиться страсти, да и не хочу. Это преступно, я знаю, и дело даже не в том, что он убийца, - я не лучше. Преступно то, что я изменяю тебе с твоим братом. Но я не могу ничего поделать с собой. Он красив, ведь он твой близнец. Может, сходство Хао с тобой и привлекло меня. Но красивы вы по-разному. Ты красив и невинен, он красив и порочен. Ты всегда нежен и заботлив, погружаешь меня в купель неизбывной ласки и любви, с тобой я никогда не испытываю того первобытного желания, черной страсти, даже похоти, что с ним. И я не могу понять, что же мне нравится больше. Ты будишь во мне свет, с тобой я хочу быть мягким. Хао дает пищу моей темной сути. Он прекрасно знал, что, вкусив этого яда, я уже не смогу справиться со своими страстями. Этот огненный демон знает меня и мои мрачные желания, похороненные глубоко в сердце.
Иногда я думаю, почему все так пошло? Да, мы не жили с тобой душа в душу, ты иногда бесил меня, я мог наорать на тебя, дать подзатыльник, но мы всегда быстро мирились. В последнее время я начал замечать, что привык к нашим отношениям, даже несколько охладел к тебе… Но у меня и в мыслях не было развлекаться на стороне! Никогда бы не подумал, что способен на такое… А теперь наша жизнь превратилась в абсурд – ты знаешь о моей измене, я знаю, что ты все знаешь, но мы оба уже четыре месяца делаем вид, что между нами ничего не изменилось. Кого мы обманываем? Мы все реже разговариваем – уже не находим общих тем для этого, наша обоюдная неискренность замораживает любую беседу. Ты стараешься во всем угодить мне, а меня это раздражает. Я не грублю тебе только потому, что чувствую свою вину перед тобой. Я не сразу соображаю утром, в чьей постели проснулся, боюсь невзначай назвать тебя именем Хао, когда ты ласкаешь меня. Мне недалеко до невроза. Я не знаю, люблю ли Хао, но я наслаждаюсь тем, что он мне дает. Люблю ли я тебя, Йо? Я уже сомневаюсь в этом, ведь нельзя же садистски убивать того, кого любишь. Мое предательство ранит тебя намного сильнее, чем самый страшный удар мечом. Мгновенная смерть наверняка лучше той чудовищной медленной пытки, которой я подвергаю тебя. Я должен бы это прекратить, рассказать тебе правду, но я знаю, что эта правда тоже убьет тебя, только агония будет мучительнее… Замкнутый, порочный круг, которым стала моя жизнь.

I don't wanna do this anymore
I don't wanna be the reason why
Everytime I walk out the door
I see him die a little more inside

И снова вечер. Солнце еще только садится, в воздухе разлита прохлада, в набрякшем влагой небе висят привычные тучки, из которых капает нудный дождь. Капли скатываются по козырьку крыши, словно слезы. Ты не плакал даже в моменты, когда тебе было невыносимо больно видеть, как я ухожу из дома вечерами. Ты не плакал, видя засосы на моей шее и синяки на теле, оставшиеся от хватки сильных рук. Я знаю, ты всегда не любил боль и плохо ее переносил, поэтому ты, наверное, все-таки плакал, но только когда я не видел этого и не слышал. Ты старался не замечать следов моей измены, был покладистым и ласковым, отчаянно радовался, когда я искусственно улыбался тебе. Ты цеплялся за соломинку, и хотя твое сердце исходило кровью, ты в каком-то безумном упорстве надеялся, что «все будет хорошо». Ты всегда в это верил, ты неисправимый оптимист, Йо. А я метался между вами, такими похожими и такими разными. Как сладкий яд и терпкий мед. Как ночь и день. Как дождь и солнце. Шесть долгих месяцев его страсти, моей лжи, твоей смерти. В те дни я не верил, что этот круг однажды разорвется. Но потом я словно очнулся от угара. Я постепенно начал отдаляться от Хао, подозревая, что его огненное безумие - вовсе не то, что мне нужно. Я все чаще вспоминал тебя, когда был с ним. Ты был нежным и терпимым, Хао наслаждался соперничеством со мной. Твой теплый огонек приятно грел в холодные дожди, адское пламя Хао нестерпимо обжигало. Ты старался заново завоевать меня, он полагал, что уже сделал это. Самолюбие Хао, конечно, уязвлено тем, что я предпочел ему его брата, но ненависти ко мне или к тебе у него нет. За долгое время своих жизней он научился терять… А я практически ничего не чувствую, кроме всепоглощающей вины. Я не могу просто подойти к тебе и сказать, что ошибался, что интрига на стороне на время отодвинула любовь к тебе в сторону и позволила мне убивать тебя своей изменой. Нет, у меня еще осталась совесть. Лучше уйти. Я все равно никогда не смогу смотреть тебе в глаза. Если я останусь, память об этих днях всегда будет жить в тебе, точа душу, словно ядовитый червячок. Я больше не хочу быть убийцей, Йо. Прости… Глупо. Кто может простить предательство? Я сам бы не простил…
Оставляю тебе записку на полке с дисками, в которой не прошу меня простить, а только понять - у тебя это получается как ни у кого. Из вещей беру только гуандао и плащ, потому что на улице дождь. С остальными можешь поступать, как хочешь: можешь выбросить, можешь сжечь... Выхожу на улицу, иду к машине. Все-таки банда Рю – умелые ребята, в кратчайшие сроки построили гараж на территории «Фунбари Онсен»… Машину мы покупали вместе, но ты так и не научился водить, да я и не хотел этого – кто тебя знает, еще заснешь за рулем… Вывожу автомобиль на дорожку, ведущую к воротам. Дорогу размыло, колеса слегка вязнут в противной кашице из грязи и опавших листьев. Капли дождя кляксами приземляются на лобовое стекло, и я включаю дворники, ругая сквозь зубы противную погоду. Выруливаю к воротам и оглядываюсь на дом в последний раз. Прощай, Йо.
Поворачиваюсь лицом к рулю и с воплем выжимаю педаль тормоза с такой силой, словно намереваюсь продавить днище машины ногой. Глухой шлепок, вскрик, тело сползает под капот, а перед мотающимися туда-сюда дворниками мокнут оранжевые наушники… Я дергаю ручку дверцы, но ее заело. Я бьюсь, как в судороге, сражаясь с дверцей, из груди рвутся хриплые звуки. Неужели я на самом деле убил тебя?!
Наконец, замечаю, что рву на себя подъемник стекла, а не ручку дверцы. Поспешно исправляюсь, дверь распахивается, я вываливаюсь из салона прямо в грязь под дождь, но мне плевать. Подползаю к тебе и хватаю твое тело, прижимаю к себе. Хочется кричать во все горло. Я все-таки стал твоим убийцей, Йо!
Ты стонешь и ощупываешь свой живот. Я приглушенно всхлипываю, заглядывая тебе в лицо. Жив. Глаза немного расширенные от шока и удивленные, но живые, такие знакомые и родные. Меня чуть отпустило, я бессильно обмяк, все еще обнимая тебя. Ты смотришь на меня, на твои глаза наворачиваются слезы.
-Рен... – шепчешь ты. Нервы вновь напряглись, как струны, и вот-вот лопнут.
-Асакура, какого черта?! – мой голос срывается на фальцет, я ору на тебя впервые за эти полгода. – Зачем ты полез под колеса, идиот?!
-Рен, Рен! – ты обхватываешь меня за шею руками, дрожа от холода – на тебе только тонкая футболка и джинсы. – Не уходи! Пожалуйста, не уходи! Прости меня!
У меня отвисает челюсть. Кто у кого просит прощения? Ты-то за что извиняешься?
-Йо, ты что несешь? За что я должен тебя прощать?
-За то, что молчал все это время, - по твоему лицу текут слезы. – Я же знал, что ты встречаешься с другим, но молчал, не вызывал тебя на разговор, думал, смогу тебя отвоевать… Я такой дурак! Делал вид, что все отлично, хотя давно видел, что это не так! Мне надо было поговорить с тобой и узнать, что случилось, что тебя не устраивало в наших отношениях, раз ты ушел к Хао... – ты всхлипываешь, а у меня глаза чуть не вылезают из орбит. Так ты знал?! Ты знал, что я изменяю тебе с твоим близнецом?!
Ты снова хватаешь меня за шею, начинаешь быстро целовать горячими губами мое лицо, трясясь от холода и рыданий, с трудом говоря сквозь дробь, выбиваемую зубами:
-Не уходи! Дай мне шанс, еще один, прошу тебя! Клянусь, я сделаю все, чтобы ты снова полюбил меня! Все будет, как ты хочешь, любимый, только не бросай меня!
-Йо… - в глазах ненавистная резь, меня трясет, но я пытаюсь держаться. Прижимаюсь к тебе всем телом, ты обнимаешь меня, сжимаешь в объятиях, дрожа от слез. Наверное, со стороны мы сейчас представляем собой жалкое зрелище: сидим в грязи под дождем в обнимку и оба трясемся в истерике. Потом мне, конечно, будет стыдно это вспоминать, но сейчас мне наплевать, как я выгляжу.
-Я умру, если ты уйдешь, - шепчешь ты. Я жадно смотрю в твои глаза, не отрываясь, стараюсь насмотреться. Как же мне не хватало их света… Кажется, дождь перестает.
-Прости меня, - быстро шепчу я, пока гордость не успела вернуться и заткнуть мне рот. Ты улыбаешься, ласкаешь мое лицо руками:
-Я люблю тебя, Рен. Никогда меня не оставляй, ладно?
Глажу твои намокшие каштановые волосы, расстегиваю плащ, притягивая тебя к себе – ты совсем замерз. Улыбка не сходит с твоего лица, пробившиеся сквозь тучи лучики подсушивают влажные дорожки и капельки дождя на бледных щеках. Краем глаза замечаю солнце и кусочек ясно-розового неба. Это в ноябре? Касаюсь твоих губ своими и шепчу:
-Никогда. Я никогда больше не буду тебя убивать, Йо, слышишь?
Ты крепко целуешь меня и счастливым голосом восклицаешь:
-Рен, солнце садится не за тучи! Завтра будет ясный день!

I don't wanna hurt him anymore
I don't wanna take away his life
I don't wanna be a murderer